Информационная эпоха характеризуется широкими возможностями. "Я" в информациональном обществе

Когда-то давным-давно знание (информация) сохранялось в очень дорогих базовых системах, которые, подобно Библии находились в замках герцогов и епископов. Библии тщательно охранялись стражниками, а стражники допускали к “телу” Библии только испытанных, проверенных и социально отчужденных хакеров по кличке “монахи”. Когда в 1456 году Иоганн Гутенбер изобрел печатный станок (аппаратное обеспечение), это ознаменовало наступление информационной эпохи, а система обработки знания-информации позволила заняться массовым производством отдельных книг (недорогого программного обеспечения для домашнего пользования).

Совсем не так давно компьютеры находились в такой же социополитичсской ситуации, как догутенберговские Библии. Базовые информационные процессоры, которые управляли обществом, были монополией правительства и огромных корпораций. Они тщательно охранялись техниками-жрецами, имевшими допуск к секретным материалам. Обычный образованный человек намеренно держался в состоянии электронной неграмотности беспомощности и, по вполне понятным причинам, испытывал страх перед компьютерами.

Мой первый контакт с компьютерами (вернее, с ЭВМ) произошел в 1950 году, когда меня назначили руководителем исследовательского проекта в области психологии, проводимого фондом Кайзера. Мы строили графики и выявляли закономерные проявления тех или иных качеств у людей, чтобы научиться проводить межперсональную диагностику личности. В соответствии с принципами гуманистической психологии, цель данного исследования состояла в том, чтобы устранить зависимость человека от экспертов, врачей, профессионалов, организаций, диагнозов и разного рода тематических интерпретаций. С этой целью мы проводили опрос субъектов, которые должны были отвечать на все наши вопросы лишь “да” или “нет”, и возвращали: полученную от них же информацию в виде графиков и индексов.

Поскольку в нашем исследовании мы опирались на непосредственно полученную информацию, она идеально поддавалась компьютерному анализу. Ежедневно мы отправляли кучу данных в компьютерный зал кайзеровского фонда, где таинственные операторы превращали наши числа в индексы и графики.

Компьютеры были полезны, но оставались далекими и недоступными. Я относился к ним с подозрением, ибо видел в них устройства, которые повышают степень зависимости человека от экспертов.

В I960 году я стал руководителем программы научных исследований психоделических препаратов в Гарварде. Этот проект тоже преследовал гуманистические цели: люди, обученные правильно пользоваться психоактивными препаратами, переставали зависеть от врачей и медицинских учреждений. Нам снова пришлось обращаться к компьютерам, чтобы статистически обрабатывать ответы испытуемых на вопросы о галлюциногенных переживаниях во время сеансов расширения сознания. Тогда я даже не представлял, что эти всесильные и знающие компьютеры могут когда-то стать персональными. Теперь я знаю, что паши исследования психоделических препаратов и, в сущности, вся психоделическая культура были подготовительным этапом для наступления эры персональных компьютеров.

В 1972 году выдающийся исследователь ЛСД Джон Лилли написал фундаментальную монографию о мозге как системе обработки информации и работы со знанием “Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера”. Под действием психоделиков временно убирается защитный экран сознания, и человек непосредственно ощущает хаотические сигналы функционирующего мозга. Мы говорим здесь о разрушении аналогового восприятия и хаотичной смене изображений которые превращаются в инверсионные следы вспыхивающих нейронов, в беспорядочное размножение хаотичных ментальных программ, проникающих в сознание и выскальзывающих из сознания точно так же, как вставляются и вынимаются из дисковода компьютера дискеты.

Семь миллионов американцев, осознавших во время путешествий расширения сознания колоссальный потенциал мозга, безусловно, подготовили почву для создания компьютерного общества.

Появление персональных компьютеров стало шагом гутенберговского масштаба. Если персональная книга превратила мышечно-феодальное общество в механико-индустриальное, персональный компьютер позволил человеку выжить и эволюционировать в информационную эпоху.

В последние десять лет, в связи с тотальным распространением интернета, нам стало значительно проще получить доступ к необходимой информации.

Да что там – песни, фильмы, редкие записи – все то, что раньше коллекционеры искали годами, сейчас доступно «по одному клику». Удобно? Бесспорно. Но информационная эра принесла с собой и ряд сложностей.

В первую очередь, это перегрузка информацией. Огромные потоки различных данных выливаются на нас из новостей, социальных сетей, рассылок. Нас накрывает с головой гигантская информационная волна. Не задумываясь, мы читаем, смотрим, слушаем. Впитываем порой совершенно ненужные нам сведения. Что тут плохого? Давайте посмотрим.

Наш мозг обладает определенной способностью к восприятию, анализу и хранению информации. За последнюю функцию отвечает память. Объем памяти измеряется не в мегабайтах, но при этом имеет определенный предел.

«Забивая» мозг ненужной информацией, мы не оставляем места для действительно важных данных. Возникает ощущение, что вы разучились запоминать – с таким трудом дается чтение специальной и прикладной литературы, так сложно запоминать цифры в отчетах, алгоритмы диагностики, имена и фамилии сотрудников. А на самом деле – ваша память просто забита «шелухой».

Источников «шелухи» много, это не только интернет. Многочисленные ток-шоу, в которых обсуждают проблемы, до которых вам вроде бы и дела нет. Новости и сплетни из мира шоу-бизнеса.

Отдельное зло – лента новостей в социальных сетях. Чужие фотографии, цитаты, объявления о пропажах и продажах, смешные видео про котиков и смешные обзоры этих видео – бедный мозг невольно цепляется за все это обилие данных, тем более что все подается в наиболее удобоваримой форме – ярко, понятно, с картинками. Читать, смотреть и запоминать гораздо проще, чем сухой текст отчетов, инструкций, докладов и учебников.

Информационная перегрузка таится везде. Цифровые фото и видео – их ведь можно делать сотни и тысячи. Больше нет нужды сидеть над каждым кадром в затемненной комнате, чтобы распечатать его. Скинул двести фоток с фотоаппарата на компьютер – и готово! И не надо хранить кассеты и пластинки на специальных полках – любой трек можно скачать, и вот наши аудиобиблиотеки «распухают» до нескольких гигабайт. И вот уже и память нашего компьютера тоже забита под завязку.

Как же с этим бороться? И нужно ли с этим бороться?

Нужно, в том случае, если вы ощущаете, что ваша «память» заполняется не тем, чем надо. Если у вас возникают сложности с пониманием и запоминанием полезной информации.

Есть два вида методик. Универсальные и специальные.

В этой статье поговорим об универсальных. Почему они так названы? Потому что работают всегда и везде, с любым видом информации. Поделюсь с вами несколькими советами, которые и сама использую в повседневной жизни и в работе.

1. Определите круг своих интересов .

Ни читайте и не смотрите все подряд ради убийства времени. Я, например, совсем отказалась от просмотра телевизора несколько лет назад. Сразу освободилось много времени и "полочек" в голове:)

2. Не уделяйте времени обдумыванию и анализу «лишней информации» .

Если политика вам не интересна, то и ломать голову над санкциями ООН в отношении Сирии вам ни к чему

3. Распределите время.

Все мы можем отвлекаться и увлекаться. Ежедневник поможет планировать день, чтобы ничего не забыть и не упустить. Выпишите наиболее важные дела и старайтесь выполнить их до конца дня. Если не получилось – ничего страшного – перенесите на другой день.

Исследования показали, что 80% сетевой переписки – пустая болтовня и сплетни. По научному – флуд. Я стараюсь выделять на это ровно час с утра. Потом просто напросто отключаюсь от всего и занимаюсь делами.

5. Выделяйте приоритетную информацию и учитесь концентрировать на ней свое внимание.

Например, в данный момент Вы не знаете как создать и развить свой бизнес, но и в семье не совсем гладко. Задумайтесь на минутку, что важнее всего на данный период жизни. Определили? И теперь в течение месяца или двух изучайте информацию только по этому вопросу, не отвлекаясь на другие.

6. Структурируйте данные.

Расставьте книги и диски по полкам, а файлы на компьютере сортируйте в папки. Кстати, помогает и с предыдущим пунктом. Например, вы решили в первую очередь решить проблемы в семье, но вдруг попалась интересная и важная информация по бизнесу. Скопируйте и положите в соответствующую папку. Вернетесь к этой информации через месяц.

7. Избегайте бардака и беспорядка в компьютере и в квартире – это тянет за собой беспорядок в мыслях.

Эти простые советы помогут вам избегать информационной «шелухи» и фокусировать внимание на важном. Удачи!

Всегда полезной информации!

Александр Василенко
Глава представительства компании VMware в России и СНГ

В сегодняшнем динамичном мире прин­ципы ведения бизнеса стремительно меняются. Мобильные и облачные технологии коренным образом трансформируют современные рынки и заставляют компании искать новые способы конкуренции и взаимодействия с клиентами. Чтобы преуспеть в цифровую эпоху, бизнесу нужно научиться адаптироваться к непредсказуемым переменам, происходящим в режиме 24/7.

Во всем мире появляется большое количество новых игроков, которые сразу начинают работать с потребителями по-новому. Они используют совершенно новые подходы к разработке продуктов, услуг и взаимодействию с пользователями. Речь идет не только о таких компаниях как Uber, Facebook, Airbnb и Alibaba, эксперты вовсю говорят об в целом. Основатель и президент Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб по этому поводы высказался так: «Раньше большая рыба ела маленькую, а сейчас быстрая рыба ест медлен­ную».

Новые динамичные конкуренты не отягощены гру­зом устаревших процессов и инфраструктур, и представляют реальную угрозу для консервативных организаций. Те компании, которые отрицают это и не хотят принять новую парадигму цифро­вого бизнеса, рискуют стать менее востребован­ными и вообще уйти с рынка. Сегодня вопрос не в том, стоит ли меняться. Изменения необхо­димы, это понимают все. Вопрос в том, как именно меняться и что делать? Новая волна ИТ-инноваций ставит перед организациями новые стратегические задачи.

1. Асимметрия в бизнесе

Сегодня лучшее время в истории, чтобы стать первой в отрасли компанией, бросившей вызов статус-кво. Благодаря вездесущим мобильно-облачным технологиям, легкие на подъем инноваторы имеют быстрый и простой доступ к глобальной сети «общих» онлайн-ресурсов, включая кадры, капиталы и рынок из трех миллиардов соединенных интернетом людей по всему миру. В современном асимметричном деловом мире стартапам нечего терять, поэтому они активно переходят на новые бизнес-модели, которые полностью меняют правила игры. Крупные и авторитетные игроки должны понять, что длительное пребывание на рынке скоро перестанет быть их конкурентным преимуществом. Требование современного мира: внедрять инновации как стартап и работать на уровне крупной корпорации.

Вспомним Kodak, производителя кинопленки и фототехники. Гигантская компания, бывшая лидером в своей отрасли, в 2013 году стала банкротом. А ведь именно сейчас каждую минуту люди по всему миру делают больше фотографий, чем когда-либо в прошлом. Это пример того, что компании, которые не могут адаптироваться к переменам, рискуют потерять все.

Наряду с ИТ-компаниями одной из самых инновационных отраслей являются банки. Яркий пример инновационной бизнес-модели на основе ИТ - это банки без физических отделений, такие как «Тинькофф Банк», Touch Bank и многие другие. Для традиционных банков наступает время активной конкурентной борьбы за потребителя, поскольку многие компании из других секторов начинают оказывать банковские услуги. Например, телеком-операторы, интернет-компании и производители гаджетов, которые предлагают сервисы денежных переводов, оплаты услуг и многое другое.

2. Ближайшее будущее: профессиональная облачная эра

Хотя облако является ключевым движущим фактором современного асимметричного делового мира, сам рынок облачных услуг также стремительно меняется. Облако, которое отрасль создала на данный момент, во многом похоже на недостроенный мост: это две отдельно стоящие башни, почти не имеющие связи друг с другом. С одной стороны, у нас есть корпоративные частные облака с хорошо развитым управлением, но чрезмерно медленной доставкой приложений. С другой стороны, есть внешние публичные облака с быстрой доставкой приложений, но слабым управлением. В ближайшее время нам необходимо перейти к соединенным и совместимым облакам, чтобы предприятия могли запускать приложения с необходимой им скоростью. Унифицированное гибридное облако - это будущее ИТ, которое станет стандартом отрасли на долгие годы.

Согласно прогнозам IDC, в ближайшие четыре года объем мирового рынка публичных облачных сервисов будет ежегодно расти в среднем на 23%. Отечественный рынок облачных услуг, по прогнозам IDC, будет расти гораздо быстрее, чем ИТ-рынок в целом, и к концу 2016 года его объем составит более $460 млн, доля облачных сервисов и сопутствующих услуг достигнет 13% от рынка ИТ-услуг России.

Представим инфраструктуру компаний через пару лет. Бизнес оценит преимущества облачных вычислений и будет пользоваться облачными ресурсами по модели IaaS, а еще PaaS и SaaS. Но для крупной международной компании возникает вопрос: как обеспечить доступность всех этих вычислительных ресурсов в соответствии со всеми требованиями и региональными особенностями? Решение - создание единого гибридного облачного пространства, которое покроет все частные облачные вычисления. Гибридные приложения позволят компаниям обеспечивать сотрудникам доступ к рабочим приложениям и данным с любого устройства в любом месте и в любое время. Это единое управление сетью и приложениями, а также общий уровень безопасности. Среди западных компаний уже есть примеры создания единого гибридного облака. Например, самая большая международная сеть отелей InterContinental Hotels Group, которой переход на облачную инфраструктуру позволяет обеспечивать лучший сервис для 750 тысяч номеров в 100 странах мира.

3. Информационная безопасность: защита людей, приложений и данных

Сейчас нам доступно множество разнообразных решений в сфере безопасности, однако, кибервзломы и кражи данных продолжают происходить с завидной регулярностью. Чего же нам не хватает? Ответ - общей универсальной архитектуры, которая позволит ИТ-отделам упорядочить средства управления безопасностью и защитить самое ценное: людей, приложения и данные. Иными словами, современным системам безопасности не хватает именно архитектурного основания. Для этого необходимо использовать слой виртуализации, который изменит саму сущность кибербезопасности. Впервые в истории виртуализация станет критически важным элементом между «нижней» ИТ-инфраструктурой и приложениями и данными, которые находятся выше ее. Использование виртуализации в качестве основной архитектуры является началом эпохи возрождения в сфере безопасности. Главное — не упустить момент.

За 2015 год случилось несколько масштабных взломов и утечек, которые привели к многомиллиардным ущербам. Среди пострадавших компаний — Anthem, Experian, Carphone Warehouse, Ashley Madison и TalkTalk. Почти каждую неделю в СМИ попадает информация о новых уязвимостях в мобильных платформах и увеличении количества кибератак. По данным исследования компании InfoWatch, в первом полугодии 2015 года зарегистрировано 723 случая утечки конфиденциальной информации, что на 10% превышает количество утечек, зарегистрированных за аналогичный период 2014 года. Россия в рейтинге утечек с 2013 года занимает первое место, а среди компаний, скомпрометировавших персональные данные пользователей, оказались ВТБ-24, МТС, РЖД.

Традиционный аппаратный подход к безопасности не позволяет обеспечить полную защиту современной компании, просто потому что невозможно поставить железо к каждому серверу, пользователю, мобильному телефону или виртуальной машине. Простой пример - аналоговая и мобильная телефония. В обоих случаях можно разговаривать по телефону, но написать SMS пользователь сможет только с мобильного телефона. Технология безопасности будет реализоваться в виде программного обеспечения, которое позволит устанавливать фаервол к любому компоненту сети, будь то ноутбук или сервер.

4. Новая волна ИТ-инноваций: проактивные технологии

Несмотря на огромное количество доступных для нас инноваций, все технологии, которыми мы пользуемся сегодня, в основе своей являются «реактивными», то есть ожидающими от нас команд. Мы находимся на грани перехода к новой «проактивной» технологической модели, в рамках которой программное обеспечение сможет принимать решения от нашего имени, управляя всеми процессами - от рутинных повседневных задач до революционных медицинских процедур, выполняемых нанороботами в кровеносной системе человека.

Примером таких технологий сейчас являются «умный дом» на базе , аналитические системы на производствах, а также разнообразие носимых и мобильных устройств. Для контроля физических показателей организма на первый план выходят различные фитнес-браслеты и другие «умные» аксессуары, основными функциями которых является измерение пульса, количества шагов, физической нагрузки, потраченных калорий. В скором времени технологии фитнес-браслетов позволят проводить более полную диагностику организма и в случае ухудшения показателей автоматически отправлять данные в больницу. Таким образом, пациент сможет получать своевременную медицинскую помощь в экстренных ситуациях. Или же суперкомпьютер IBM Watson, который может анализировать гигантские объемы информации, структурировать данные и логически выстраивать параметры, что позволяет уже сейчас диагностировать некоторые виды рака лучше, чем это делают самые опытные специалисты.

Это как раз доказывает тот факт, что в ближайшем будущем «умные» вещи помогут предугадывать все процессы на несколько шагов вперед.

5. Технологические перемены изменят лидеров отраслей

Без сомнения, все эти технологические изменения окажут огромное влияние на бизнес по всему миру. Согласно прогнозам, в течение ближайших десяти лет 40% акционерных компаний - участников фондового индекса S&P 500 прекратят свое существование. Иными словами, 4 из 10 современных лидеров индустрии к 2025 году сольются с другими компаниями, изменят свою форму организации или попросту уйдут с рынка вслед за Kodak. Коренной сдвиг внутри технологического сектора будет еще более заметен. По нашим прогнозам, половина компаний, входящих в текущий рейтинг Tech 100, исчезнет в течение 10 лет. Последняя из важнейших задач, стоящая как перед крупными, так и мелкими компаниями - приложить все усилия к тому, чтобы оставаться релевантными и актуальными. Бездействие является самым большим риском на сегодняшний день. Поскольку ИТ управляют преобразованиями, у них есть шанс стать предпринимателями и новаторами на передовой этих изменений.

Министерство образования и науки Украины

Харьковский национальный университет радиоэлектроники

РЕФЕРАТ ПО ФИЛОСОФИИ

Становление информационной эпохи

Выполнил:

Аспирант

Дементьев Сергей Павлович

Каф. АПВТ, Кривуля Г.Ф.

Харьков 2011

Введение 4

Переход общества в информациональную эпоху 5

Информационные технологии 9

Информационные сети 11

Социальная теория пространства 13

Сегодня М. Кастельса считают одним из самых авторитетных социологов в мире и он по праву принадлежит к интернациональной академической элите. М. Кастельса нельзя рассматривать только как «кабинетного ученого-исследователя», в качестве консультанта он участвует в работе крупных международных организаций, являясь одним из агентов описываемых в его книге мировых процессов.

М. Кастельс родился в 1942 году в Испании, некоторое время был участником антифранкисткого движения. По политическим мотивам в возрасте двадцати лет Кастельс эмигрировал во Францию и обосновался в Париже. Там он учился социологии у Алена Турена, а затем в течение 12 лет преподавал социологию города в Высшей школе социальных наук (Париж). С 1979 года М. Кастельс является профессором Калифорнийского университета (Беркли). Одновременно он работал директором Института социологии новых технологий при Автономном университете в Мадриде (1988-1994). Также в разное время в качестве приглашенного профессора М. Кастельс читал лекции в университетах Монреаля, Мехико, Каракаса, Женевы, Токио, Бостона, Гонконга, Сингапура, Тайваня, Амстердама и др.

Профессиональные и личные обстоятельства тесно связывают М. Кастельса с Россией: с 1984 года он неоднократно бывал в СССР, а затем в России. Весной 1992 г. руководил группой экспертов, приглашенных Правительством Российской Федерации. Даже жена М. Кастельса – из России, и этим также отчасти объясняется его интерес и вовлеченность в российские проблемы.

Как теоретик М. Кастельс начинал с использования марксистского подхода к вопросам урбанизации (“The Urban Quеstion” (1977) (французское издание - 1972г.)). Затемпоследоваликниги “The City and the Grassroots” (1983), “The Informational City” (1989), “The Collaps of Soviet Communism: a View from the Information Society” (1995) идругие. Постепенно предметом научного интереса М. Кастельса становились глобальные процессы, происходящие в современном мире под влиянием взрывного развития всех видов информационных технологий. Результатом этого интереса и стало фундаментальное исследование “Information Age: Economy, Society and Culture” Vol. I-III. Oxford: BlackwellPublishers, 1996-1998.

Эта монография считается его главной работой. Она переведена на 12 языков. Не все соглашаются с точкой зрения Кастельса относительно современности, но даже "критики аплодируют его кругозору". На сегодняшний день - это единственная, не имеющая аналогов, масштабная попытка описания и структурирования нашей цивилизации.

Теория информационального общества Кастельса базируется, прежде всего, на экономических аспектах. При этом основой новой экономики становится информация, производимая СМИ и поддерживаемая теми или иными информационными технологиями. Стоит отметить, что в своих трудах ученый предрек и изменения в структуре и деятельности средств массовой информации.

Развиваемая Кастельсом теория информационального общества, в отличие от концепции глобальной/информациональной экономики, включает рассмотрение культурной/исторической специфики. Автор особо отмечает, что одной из ключевых черт информационального общества является специфическая форма социальной организации, в которой, благодаря новым технологическим условиям, возникающим в данный исторический период, генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти. В этом обществе социальные и технологические формы данной социальной организации пронизывают все сферы деятельности, начиная от доминантных (в экономической системе) и заканчивая объектами и обычаями повседневной жизни.

Другой ключевой чертой информационального общества является сетевая логика его базовой структуры, что и объясняет название тома I монографии "Подъем сетевого общества" (The Rise of Network Society). Кастельс подчеркивает, что он именует социальную структуру информационного века сетевым обществом потому, что «оно создано сетями производства, власти и опыта, которые образуют культуру виртуальности в глобальных потоках, пересекающих время и пространство... Не все социальные измерения и институты следуют логике сетевого общества, подобно тому, как индустриальные общества в течение долгого времени включали многочисленные предындустриальные формы человеческого существования. Но все общества информационной эпохи действительно пронизаны - с различной интенсивностью - повсеместной логикой сетевого общества, чья динамичная экспансия постепенно абсорбирует и подчиняет предсуществовавшие социальные формы».

Новое информациональное общество (как и любое другое новое общество), по Кастельсу, возникает, «когда (и если) наблюдается структурная реорганизация в производственных отношениях, отношениях власти и отношениях опыта. Эти преобразования приводят к одинаково значительным модификациям общественных форм пространства и времени и к возникновению новой культуры». Автор детально рассматривает изменения в повседневной культуре, городской жизни, природе времени, мировой политике.

Согласно работам Кастельса, труд в информациональном обществе становится гибким, индивидуализированным. Акцент в данном случае смещается в сторону работника, а не в сторону работодателя.

Система данных, приведенных Кастельсом, подтверждает, что производство в развитых экономиках опирается на образованных людей в возрасте 25-40 лет. Практически оказываются ненужными до трети и более человеческих ресурсов. Он считает, что последствием этой ускоряющейся тенденции, скорее всего, станет не массовая безработица, а предельная гибкость, подвижность работы, индивидуализация труда и, наконец, высокосегментированная социальная структура рынка труда.

М. Кастельс наблюдает и анализирует процесс перехода человеческого общества в информациональную эпоху. Этот переход основан на революции в информационных технологиях, которая в 1970-х годах заложила основу для новой технологической системы, получившей распространение по всему миру. Одновременно с изменениями в материальной технологии революционные изменения претерпела социальная и экономическая структура: относительно жесткие и вертикально-ориентированные институты замещаются гибкими и горизонтально-ориентированными сетями, через которые осуществляется власть и обмен ресурсами. Для М. Кастельса формирование международных деловых и культурных сетей и развитие информационной технологии – явления неразрывно связанные и взаимозависимые. Все сферы жизни, начиная с геополитики крупных национальных государств и заканчивая повседневностью обычных людей, меняются, оказываясь помещенными в информационное пространство и глобальные сети.

Революция в информационной технологии является «отправным пунктом в анализе сложностей становления новой экономики, общества и культуры». М. Кастельс не опасается обвинений в технологическом детерминизме и сразу подчеркивает «технология есть общество, и общество не может быть понято или описано без его технологических инструментов». Однако М. Кастельс не принимает точку зрения ортодоксального марксизма, и говорит о том, что технология вовсе не детерминирует историческую эволюцию и социальные изменения. По М. Кастельсу, технология является ресурсным потенциалом развития общества, предоставляющим разные варианты социальных изменений. Общество при этом в значительной степени свободно в принятии решений о пути своего движения. Для подтверждения своей позиции, касающейся роли технологии в социальных изменениях, автор трилогии обращается к истории развития компьютерной отрасли в США. Согласно Кастельсу, изобретение персонального компьютера и последующая массовизация пользователей не были жестко предопределены технологическими законами: альтернативой «персоналке» являлась концентрация контроля за развитием компьютерной технологии в руках крупных корпораций (IBM) и правительства. При таком пути развития общества постепенно нарастают тоталитарные тенденции всеобщего надзора, расширяются властные возможности правительства, вооруженного компьютерными технологиями, и общество всё в большей степени начинает двигаться к модели, описанной Дж. Орруэллом в книге «1984» и фильме-антиутопии Ж.Л. Годара «Аль-фавиль»(1965). На рубеже 50-60-х опасность монополизации технологии была вполне реальной, однако внешние причины (возникшие социальные движения, расцвет контркультуры, глубокие либеральные и демократические традиции) постепенно свели ее к минимуму.

Пример истории компьютерной отрасли демонстрирует лишь частичную зависимость изменений в обществе от технологического развития, т.е. производства. Такое же важное место М. Кастельс отводит опыту, рассматриваемому как воздействие человеческих субъектов на самих себя, через меняющееся соотношение между их биологическими и культурными идентичностями. «Опыт строится вокруг бесконечного поиска удовлетворения человеческих потребностей и желаний». Наряду с производством и опытом, третьим важным фактором влияющим на организацию человеческой деятельности, является власть, которая понимается теоретиком вполне в веберианском духе – навязывание воли одних субъектов другим с помощью символического или физического насилия. В становящемся обществе фактор производства, под которым подразумевается развитие компьютерных технологий, оказывает доминирующее влияние как на отношения власти, так и на культуру.

Информационные технологии на неведомую доселе высоту поднимают значение знания и информационных потоков. Впрочем, возрастающую роль знания в свое время отмечалась Д. Беллом, А. Туреном, Э. Тоффлером и другими теоретиками постиндустриального общества. М. Кастельс делает существенное различение между известными концепциями «информационного общества»(information society) и собственной концепцией «информационального общества» (informational society). В концепциях информационного общества подчеркивается определяющая роль информации в обществе. По мнению М. Кастельса, информация и обмен информацией сопровождали развитие цивилизации на протяжении всей истории человечества и имели критическую важность во всех обществах. В то же время зарождающееся «информациональное общество» строится таким образом, что «генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти». Одной из ключевых черт информационального общества является сетевая логика его базовой структуры. К тому же информациональное общество развивается на фоне ускоряющихся и противоречивых процессов глобализации, процессов, затрагивающих все точки земного шара, вовлекая или исключая из общего социального, символического и экономического обмена.

Используя обширный теоретический, статистический, эмпирический материал, основываясь на собственном опыте и наблюдениях, апеллируя к мнению ученых, признанных экспертов в своих областях, М. Кастельс предлагает «некоторые элементы исследовательской кросскультурной теории экономики и общества в информационную эпоху, конкретно говорящей о возникновении социальной структуры».

Информационные технологии определяют картину настоящего и в еще большей мере будут определять картину будущего. В связи с этим М. Кастельс придает особое значение исследованию того, как развивались эти технологии в послевоенный период. В информационные технологии М. Кастельс включает «совокупность технологий в микроэлектронике, создании вычислительной техники (машин и программного обеспечения), телекоммуникации/вещании и оптико-электронной промышленности». Таким образом, ядро трансформаций, которые переживает современный мир, связано с технологиями обработки информации и коммуникацией. М. Кастельс предлагает социологическое описание и понимание основных моментов истории становления подобного рода технологий, уделяя много внимания роли Силиконовой долины в развитии компьютерной индустрии. Дух свободного предпринимательства, университетский интеллектуализм и правительственные заказы сделали Силиконовую долину лидером компьютерной отрасли.

Опираясь на работы ряда теоретиков, М. Кастельс очерчивает границы информационно-технологической парадигмы, имеющей несколько главных черт. Во-первых, информация в рамках предлагаемой парадигмы является сырьем технологии и, следовательно, в первую очередь технология воздействует на информацию, но никак не наоборот. Во-вторых, эффекты новых технологий охватывают все виды человеческой деятельности. В-третьих, информационная технология инициирует сетевую логику изменений социальной системы. В-четвертых, информационно-технологическая парадигма основана на гибкости, когда способность к реконфигурации становится «решающей чертой в обществе». В-пятых, важной характеристикой информационно-технологической парадигмы становится конвергенция конкретных технологий в высокоинтегрированной системе, когда, например, микроэлектроника, телекоммуникации, оптическая электроника и компьютеры интегрированы в информационные системы. Взятые все вместе характеристики информационно-технологической парадигмы являются фундаментом информационального общества.

В 60-х годах известный теоретик Маршалл Маклюэн выдвинул концепцию перехода современного общества от «галактики Гутенберга» к «галактике Маклюэна». Книгопечатание сделало печатный символ, печатное слово основной единицей информационного обмена в Западной цивилизации. Изобретение фото, кино, видеоизображения делает визуальный образ ключевой единицей новой культурной эпохи. Апофеозом «галактики Маклюэна» можно считать повсеместное распространение телевидения, изменившего не только среду массовых коммуникаций, но привычки и стиль жизни значительной части человечества. «Успех телевидения есть следствие базового инстинкта ленивой аудитории». Конечно, прослушивание радиопередач и просмотр телевизионных программ ни в коей мере не исключают других занятий. Это становится постоянно присутствующим фоном, тканью нашей жизни. Так, по мнению М. Кастельса зарождается новая культура, «культура реальной виртуальности». Реальная виртуальность – это система, в которой сама реальность (т.е. материальное/символическое существование людей) полностью схвачена и погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, где внешние отображения не просто находятся на экране, но сами становятся опытом.

Наряду с телевидением развитие электронных компьютерных сетей (Minitel, Internet) становится тем фактором, который можно считать формообразующим для культуры виртуальной реальности. Интернет, как и многие другие феномены современности, по праву можно считать детищем шестидесятых. История Интернет показывает, как развитие компьютерных технологий, государственные интересы и независимый дух университетов были задействованы для создания нового символического космоса. М. Кастельс педантично исследует этапы становления Интернета, т.е. его превращения из локальной компьютерной сети военного назначения в новую глобальную реальность информационной эпохи. Впрочем, М. Кастельс вовсе не считает, что Интернет «работает» только на глобализацию. Он полагает, что «компьютерная коммуникация не есть всеобщее средство коммуникации и не будет таковым в обозримом будущем». «Новые электронные средства не отделяются от традиционных культур - они их абсорбируют». При этом наблюдается широкая социальная и культурная дифференциация, ведущая к формированию специфических виртуальных сообществ. Члены этих сообществ могут быть разъединены в физическом пространстве, однако в пространстве виртуальном они могут быть также традиционны, как общины небольших городов.

М. Кастельс долгое время воспринимался в качестве социолога, занимающегося изучением проблем урбанизации и социальной структуры современного города. Не забыта тема города была и в этой книги.

М. Кастельс использует теорию сетей для анализа изменений, происходящих в городской среде информационного общества. Сетевые структуры воспроизводятся как на внутригородском уровне, так и на уровне отношений между глобальными городами. Сетевая структура не означает распадение внутригородской иерархии: в глобальных городах появляются информационно-властные узлы, которые замыкают на себе основные потоки информации, финансовых ресурсов и становятся точками принятия управленческих решений. Между этими узлами курсируют ресурсные потоки, а сами узлы находятся в беспрерывной конкуренции между собой. Глобальные узлы сосредоточены в мегаполисах, которые «представляют собой очень большие агломерации людей». Определяющей чертой мегаполисов является то, что они концентрируют административные, производственные и менеджерские высшие функции на всей планете. Мегаполисы в полной мере отражают противоречия дихотомии «глобальное-локальное»: вовлеченные в глобальные деловые и культурные сети они исключают из них местные популяции, которые становятся функционально бесполезными. М. Кастельс полагает, что маргинализация местных сообществ происходит вследствие экономической, политической и культурной экспансии мегаполисов. М. Кастельс рассматривает мегаполисы в качестве масштабных центров «глобального динамизма», культурной и политической инновации и связующих пунктов всех видов глобальных сетей. Таким образом, М. Кастельс дает рельефное описание процессов, происходящих в структуре городов в период перехода к информациональной эпохе.

Социальная теория пространства развивается из комбинации трех факторов: физического пространства, социального пространства и времени. По М. Кастельсу, «пространство есть выражение общества» и, также «пространство есть кристаллизованное время». С социальной точки зрения, которой придерживается и автор книги, «пространство является материальной опорой социальных практик разделения времени». Общество, то есть социальное пространство, построено вокруг потоков капитала, информации, технологий, организационного взаимодействия, изображений, звуков и символов. Под потоками М. Кастельс понимает «целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные факторы в экономических, политических и символических структурах общества». Таким образом, «пространство потоков есть материальная организация социальных практик в разделенном времени, работающем через потоки». Пространство потоков видится М. Кастельсу в виде трех слоев материальной поддержки:

Первый слой состоит из цепи электронных импульсов, сосредоточенных в микроэлектронике, телекоммуникациях компьютерной обработке, системе вещания, высокоскоростного транспорта.

Второй слой состоит из узлов и коммуникационных центров, которые обеспечивают гладкое взаимодействие элементов, интегрированных в глобальные электронные сети.

Третий слой относится к пространственной организации доминирующих менеджерских элит, осуществляющих управленческие функции.

В дихотомии «глобальное-локальное» элиты относятся к тем, кто заинтересован в развитии глобального властного пространства, которое позволит контролировать неорганизованные локализированные народы. Элиты информационального общества могут рассматриваться как пространственно ограниченная сетевая субкультура, в которой формируется стиль жизни, позволяющий им унифицировать собственное символическое окружение по всему миру. Складывающиеся в пространстве потоков слои материальной поддержки формируют инфраструктуру того общества, которое М. Кастельс называет информациональным.

Информациональное общество меняет восприятие времени. Напомним, что одним из важнейших признаков начавшейся модернизации Западного общества стало изменение отношения ко времени. В Средневековье время носит событийный характер, когда существовало время дня, время ночи, время праздников и время буден. Изобретение часового механизма и параллельные социальные перемены сделали количественное измерение времени необходимым. Тогда же у нарождающейся буржуазии возникла потребность в «более точном измерении времени, от которого зависит их прибыль». Так время оказывается в руках власть предержащих. Тогда же время начинает секуляризироваться и рационализироваться. Но это еще не было время промышленной эпохи. Оно всё еще было близким к «естественному» биологическому ритму. Буржуазная эпоха окончательно превратила время в экономический ресурс, а сопутствующие ей технологические изменения подчинили время механическому ритму работающих машин.

Выводы

Потребность в специфически социальном пространственно-временном обобщении наиболее полно выражается в концепции сетевого/информационного общества М.Кастельса. В ней общество, отождествляемое с социальной структурой, сводится к трем самым общим компонентам: пространству, времени, технологии. Пространство нового общества построено на потоках капиталов, информации, технологий, организационных взаимодействий, образующих сеть. Пространство ресурсных потоков есть господствующая пространственная форма сетевого общества, которая надстраивается над физическим пространством мест. Научно-техническая революция произвела в современном обществе изменения, последствия которых мы будем ощущать в течение нескольких лет. Появление компьютерных сетей, по мнению многих исследователей, стало отправной точкой в формировании не только нового типа сознания, но и новых типов коммуникации, затрагивающих все сферы человеческой жизни. Информация, заменившая собой основной ресурс индустриального общества, передается и распространяется свободно, от одного пользователя сети к другому, позволяя сети существовать как единому организму. По мнению исследователя Кевина Келли, в будущем объединенные в единую глобальную сеть компьютеры образуют единую машину, способную производить и распространять информацию самостоятельно. Каждый пользователь сети станет «транзистором» этой машины. Конечно, сейчас такое мнение выглядит утопичным, однако темпы развития информационных технологий заставляют задуматься о возможности такого развития событий. На рубеже веков Мануэль Кастельс обосновал появление такой машины в своих научных трудах, дав новой эпохе имя и заложив основы научного понимания новой эпохи. Традиционно научное сообщество реагирует на актуальные события, происходящие в обществе, уже после того, как схлынет последняя волна их обсуждения. Отчасти это связано с необходимостью объективного и взвешенного подхода к современным реалиям. Однако некоторые ученые, благодаря уникальной научной интуиции, улавливают основные тенденции, отбрасывая сиюминутные порывы и мнения. Мне кажется, что именно к таким ученым можно отнести Мануэля Кастельса. Своевременно осознав намечающиеся изменения в структуре общества, он сумел смоделировать воздействие этих изменений на будущую жизнь общества. Помимо этого, ученый наметил тенденции, которые впоследствии станут определяющими в жизни тех или иных сфер приложения человеческих усилий. Учитывая массовый и беспорядочный характер распространения и обмена информации в информационном обществе, традиционные СМИ, по мнению Кастельса, уйдут в прошлое. По словам одного из последователей ученого, в будущем каждый участник глобальной компьютерной сети будет заниматься производством информации. Возможно, что в ближайшие 10 лет баланс переместится от потребления информации к ее производству. Однако особенность информации в сети состоит в том, что ее производитель одновременно является и ее потребителем. Эта идея была отражена во множестве научных работ. Теория информационного общества, представленная Мануэлем Кастельсом, заслуживает особого внимания как со стороны ученых, так и всего научного сообщества.

Литература

1. Кастельс М. «Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000,

2. Ле Гофф Ж. Другое Средневековье: Время, труд и культура Запада. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2000

3. Теплиц Т.К. Всё для всех. Массовая культура и современный человек. М.: ИНИОН РАН, 1996.

4. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М.: УРСС, 1999.

5. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999.

6. Гелбрейт Дж. Новое индустриальное общество. М.: Прогресс, 1969.